Замечательный роман Набокова, который не доставил мне никакого удовольствия. Сразу вам в этом признаюсь и стыжусь самой себя.
«Истинная жизнь Себастьяна Найта», Владимир Набоков
«Истребитель», Дмитрий Быков
«Зеленый шатер», Людмила Улицкая
Людмила Улицкая – один из самых замечательных писателей нашего времени, но читать ее крайне неприятно. В произведениях Улицкой у всех героев в жизни всё не так плохо, но автор всегда добавляет червоточинку, чтобы мы понимали: отвратительная эта штука жизнь. Поэтому брать в руки ее романы может только человек с непробиваемым оптимизмом. Вроде меня.
«Мiр и война», Борис Акунин
Сама бы не поверила, если бы мне сказали – но я получила огромное удовольствие от очередного романа, которым Борис Акунин сопровождает свою «Историю Российского государства». Серия произведений, объединенных единым родом (у которых во лбу звезда горит, то есть родинка), до этого казались мне натянутыми и чужеродными в хорошем акунинском слоге. Но вот «Мiр и война»…
«Ангел зимней войны», Рой Якобсен
«Вор», Леонид Леонов
Не надо думать, что вы меня потеряли. Просто пришлось мне дней на десять накрепко погрузиться в пучину бандитской Москвы середины 20-х. Леонид Леонов, автор блестящей и тягуче-пугающей «Пирамиды» в очередной раз заманил и бросил, заставив навсегда полюбить своих отвратительно грязных героев, что мне непривычно смотреть на людей на улице – таких сытых и хорошо одетых.
«Эшелон на Самарканд», Гузель Яхина
«Оправдание Острова», Евгений Водолазкин
Знаете, как обидно, когда кто-то любимый делает что-то, что тебе не нравится. У меня обливалось сердце кровью, когда я читала новый роман горячо любимого мною автора «Лавра» и «Авиатора» (ок, и «Брисбена» и «Соловьева и Ларионова»). Потому что мне было безумно скучно. Мне стыдно, да. Но скучно.
Темы: Россия
Рейтинг: 4/10
«Пародист», «Музей», «Микрополь», Евгений Водолазкин
«Студенты», Юрий Трифонов
Наверно, я взяла эту книгу только из любопытства. Наверно, сам Трифонов морщился, когда ее вспоминал. Но она полезна ровно для того, чтобы понять, что соцреализм может быть хорош на художественном полотне или на экране (Дайнека? «Цирк»? Ну прелесть же?), а вот в тексте нет.