Евгений Водолазкин. «Сестра четырёх» Изд. АСТ, Редакция Елены Шубиной
По собственному признанию, Евгений Водолазкин в перерывах между написанием романов пишет небольшие пьесы, как хоккеисты в межсезонье играют в волейбол — чтобы попробовать что-то новое и при этом не растерять форму. Но обстоятельства карантина понудили наконец его отнестись к своим драматическим опытам более серьезно и даже доверить их, как раньше выражались, типографскому снаряду. Подобный архаизм будет здесь уместен, потому что и сама форма этих четырех пьес подчеркнуто архаична, несмотря на вполне современное содержание.
«Сестра четырех» впрямую посвящена пандемии, «Пародист» переносит нас в «фальшивый мир шоу-бизнеса», герои «Музея» — вообще Сталин и Киров, а в «Микрополе» действует Хор обманутых дольщиков. И введение этого античного «коллективного персонажа» дает ключ к пониманию замысла автора «Лавра» и «Брисбена»: это — античные «рецитации», то есть пьесы для чтения.
Виктор Пелевин. «Непобедимое солнце» Изд. «Эксмо»
Главная тема этого года — коронавирус и вызванный им мировой карантин — определилась давно. Вопрос был в другом: как ПВО (Пелевин Виктор Олегович) с этой темой обойдется? Спешим успокоить читателя: обошелся хорошо. То есть остроумно и неожиданно. Хотя на протяжении 666 из рекордных 699 страниц ежегодного опуса Пелевина о коронавирусе ни слова. Героиня — Саша Орлова, продвинутая московская хипстерша, упертая феминистка. Живет она за счет отца, «макаронного герцога». И на его герцогский подарок к 30-летию отправляется в путешествие. Но уже в Стамбуле знакомится с американцем Фрэнком, чья необычная стрижка, как оказалось, воспроизводит прическу римского императора Каракаллы. И все оборачивается мистическим путешествием в далекое прошлое.
Пелевинский Каракалла не хочет быть императором, он хочет быть победительным Солнцем, для чего ему нужно заключить мистический союз с Луной. Увы — ни Каракалле, ни Фрэнку это не удается.Сюжет, как всегда у Пелевина, попутно обрастает гроздьями духовно-философских рассуждений, ядовитыми насмешками над буржуазным бунтарством и россыпью каламбуров. А при чем же здесь коронавирус»? Вместо ответа — напомним начало давнего рассказа Пелевина: «Как известно, наша вселенная находится в чайнике некоего Люй Дун-Биня, продающего всякую мелочь на базаре в Чаньани…»
Марина Степнова. «Сад» Изд. АСТ, Редакция Елены Шубиной
Новый роман автора «Женщин Лазаря» вполне можно назвать «долгожданным»: предыдущий, «Безбожный переулок», вышел аж в 2014 году, а сборник рассказов «Где-то под Гросетто», при всех своих достоинствах, все-таки не роман.
«Сад» подробно продуман и тщательно прописан — с множеством черточек и деталек. Главные героини — княгиня Надежда Александровна Борятинская и дочь ее княжна Наталья Владимировна, для близких — Туся. Действие начинается в 1870 году и охватывает два десятилетия, за которые Туся успеет вырасти в строптивую девицу — не красавицу, но эмансипе и страстную лошадницу. Вокруг по своим орбитам вращаются семейный врач, муж, нянька, конюх и даже два Саши — император Александр, друг детства одного из второстепенных героев, и гимназист Ульянов — друг детства другого из них. Роман можно назвать и феминистским. И по тому, сколько места уделяется проблемам поздней беременности одной героини. И по тому, как автор любуется независимостью суждений и поступков другой.
Но в не меньшей степени Марина Степнова любуется тем, что иносказательно называют «хрустом французской булки». Как упоительны в России вечера — и деревенское житие, в котором «совместное существование усадьбы и округи вплотную приблизилось к утопическому идеалу». И на этот-то райский сад, где и княгиня, и конюх жили в гармонии, грубо покусились гадкие бомбисты! Подход не нов, но в наши дни, в августе этого года, зазвучал неожиданно.
Сухбат Афлатуни. «Глиняные буквы, плывущие яблоки» Изд. «Эксмо»
Живущий в Ташкенте поэт, критик и преподаватель Евгений Абдуллаев, пишущий прозу под именем-девизом, обозначающим на арабском что-то вроде «Беседующий с Платоном», в экзотизмах купается и находит источник вдохновения.
«Алейг. Яхиль. Сардош. Марафлион. Вараам. Уже почти все забыл, скребу затылок и не вспоминаю. Зачем ему нужны были эти буквы? Какую роль сыграла в этом женщина в желтой маске? Кто-то из ангелов на небе это знает. А может, даже он не знает…»
Так начинается первая повесть, давшая название сборнику. Две другие повести — «Пенуэль» и «Год Барана», под стать первой: русская современная проза, сквозь которую просверкивает древняя восточная притча.
Джон Херси. «Хиросима» Пер. с англ. Михаила Казиника и Никиты Смирнова Изд. Individuum
6 августа исполнилось 75 лет со дня первой и предпоследней реальной атомной бомбардировки. Через год респектабельнейший журнал «Нью-Йоркер» отдал весь номер под один материал: репортаж Джона Херси, который в лучших традициях американской журналистики проследил за судьбами шестерых выживших жителей Хиросимы: до, во время и после взрыва. И не прогадал: выпуск разошелся весь, был переиздан книгой тиражом три миллиона экземпляров и неоднократно признавался образцом расследовательской журналистики.
Еще через 40 лет Херси написал статью-продолжение, такую, что сильнее любого фикшна. Именно этой его книгой явно навеян «Будет ласковый дождь» — один из самых страшных во всей литературе XX века рассказ фантаста Брэдбери на ту же тему.
